информ. бюро, матюгающийся генератор идей и просто Сонгю
Няшка-близняшка! С днем рождения! Уже год прошел, надо же! А ведь я помню, как писал поздравлялку - совсем же недавно! Люблю тебя все так же и на это не отражается то, что мы мало-мало общаемся! (и это печаль :с) Увидимся уже через пару дней :3 Всего-всего-всего
информ. бюро, матюгающийся генератор идей и просто Сонгю
Чувак, ну, с днем рождения тебя! Ты знаешь, что я очень люблю тебя) И я уже поздравил тебя в скайпике ~ Все стандартно - но очень нужно - бабло, здоровье и не будь пегусем хД Уже сегодня икзист снова соберется своим составом и будет треш, угар - все как обычно) Короче, ВОООРРИОР, чувак - ты крут. Саранхули тебя
информ. бюро, матюгающийся генератор идей и просто Сонгю
По сему - вот вам мой говно-почерк хД фоткалось на айфон - хрен пойми, что вышло, но как есть ~
правила: написать на листочке: 1. свой ник. 2. правша или левша. 3. буквы, которые нравится писать. 4. буквы, который не нравится писать. 5. Южно-эфиопский грач увёл мышь за хобот на съезд ящериц. 6. 2 любимых исполнителя/группы на данный момент. 7. что-то, что любишь. 8. осалить этим флэшмобом 5 человек
Честное и откровенное заявление. После очередного фестиваля, где было много перетанцовок корейщины и прочего мне хочется спросить:"Что это стадо животных там делает?". Танцевать это прекрасно, но какбэ или для себя и тогда не надо выносить это на сцену. Для себя - это для удовольствия. Или для сцены, но тогда, БЛЯДЬ РАБОТАТЬ НАДО А НЕ СТРАДАТЬ ХУЙНЕЙ!
спасибо за внимание. Я давно хотела это сказать. Мне стало легче.
Спойлеры восьмого эпизода: многа ымоцийЁнгук: Што, значит, ты хочешь быть режиссёром? Ёнджэ: Дыаааа, хочууу. Химчхан: ВЭЭЭ?! почему тыыыы?! Q_Q Я же командор! Я хочу!! Ёнджэ: Провалиться опять хочешь?! Ёнгук: Ога-ога. Химчхан: ЧО?! Ёнгук: Такой долбоёж, как ты, всегда всё херит... Химчхан: Ну вас в жопу, уроды... тт тт _________________
Химчхан: Чо, кого там ещё надо? Ёнджэ: КАМЕРАМЭН! Ета важнаааа. Химчхан: И хто им будет? Камера тяжёлая, фууу D: Ёнджэ: Дак а чо давай Ёнгук-хён. Ёнгук: Да с каких херов-то. Химчхан и Ёнджэ: ДА КАМЕРА Ж ОНА ПОЧТИ КАК ПУШКА. Короче просто БЕРЁШЬ И СТРЕЛЯЕШЬ. Ёнгук: А, то есть я стреляю в актёров и они умирают? Ёнджэ: Ога, так и есть. Ёнгук: АТЛИЧНА Ёнджэ: Тогда нам нужен актёр... Выбирай кого хочешь убивать! Ёнгук *обнимая Химчхана*: ДА ЧО ТУТ ДУМАТЬ-ТО! _________________
Я молчу уж про это и вообще про Ёнгука, потому что в этом эпизоде он просто невероятно милый. Такие улыбашечки просто, вообще... Q_Q Но блин, за что его прямо так RAPER то
И посоны такие... Стоит Ёнджэ, интервью рассказывает - А ОНИ НА ЗАДНЕМ ФОНЕ БЕГАЮТ ТУДОЙ-СУДОЙ И ОРУТ хД
И ОЙ БЛЯТЬ ХЁСОН!!!!!!!!!1111 Пришла такая... уруру *__* Ёнджэ: МЕНЯЕМ АКТРИСУ НА ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО! Ой какая она прелестная, не могу ** "Я иду на треню, если чего-то вам будет нужно - позвоните <3* УРУРУРУРУРУ
Блин взяли ещё сцену с объятиями обстебали хДД Тупой Тэхён
Они снимали почти сутки =.=" Дебилы... штоли... Даже нахрен стафф Тадаха не выдержал, они без Тадаха доснимали *обморок* Ну дети больные, точно тт тт
Мне определённо нравится, как эти ребята не палятся. Совсем ни капли. Тренировать сцену с объятиями на Ёнгуке? ПОЧЕМУ НЕТ. Но они сняли воистину КЛАССНЫЙ КЛИП. И из Химчхана очень хороший актёр.
1137 словСонгю проснулся с головной болью. И стояком. Перекатившись на спину, он приподнял одеяло, висок прошило тонкой болью, и он со стоном рухнул обратно. Память услужливо подсунула картинки прошедшего дня. Еще с утра Ухен предложил совершить какой-нибудь светский выход, заявив, что неплохо бы с кем-нибудь познакомиться, потому как «скучно мне». Сонгю еще подумал, что хорошо бы не нажраться, как обычно и помнить, зачем они идут развлекаться. Но к часу ночи они благополучно были в ноль и выплясывали что-то невразумительное на танцполе. Как они добирались домой, Ким не помнил, что уж говорить о том, познакомились ли они с кем-нибудь. Ухена в комнате не было, а с кухни тянулся аромат кофе и сгоревшей яичницы. Проглотив набежавшую в рот слюну, Сонгю откинул одеяло. Член в трусах закаменел, и сдаваться, похоже, не думал. Стоял ровно на двенадцать, прижатый тонкой тканью. После пьянки всегда так – если рядом не оказывалось Ухена, приходилось все делать самому. И именно сейчас тому решилось, что с ним, Сонгю, трахаться стало как-то скучно. Первым делом он таки решил сходить в ванную, ибо почистить зубы было срочно необходимо. Сделав это и поплескав в лицо холодной водой, он вышел на кухню. Ухен в своих домашних шортах размахивал полотенцем у плиты. Никого не замечая, он матерился сквозь зубы, и нелепо скакал по кухне. Позвонки на спине рельефной плетью спускались под резинку шорт. На чуть загорелой коже лежала солнечная полоса из щели между планками жалюзи. Твою мать. В паху снова настойчиво заныло. Головную боль вытесняли другие картинки – как он утыкается Ухену носом в макушку, наклоняясь, отводит с шеи непослушные волосы, целует и трется-трется-трется вставшим членом о ягодицы. Ухен теплый, гладкий и вкусно пахнет. Потому что уже сгонял в душ. А потом его можно будет нагнуть прямо над кухонным столом и…
- Эй, я тут пытаюсь убрать это, Сонгю! – закричал он, откидывая полотенце, — ты вообще слышишь, когда я что-то говорю тебе?! Я же говорил, что мне с тобой скучно! И трахаться я с тобой не хочу! Не лезь ко мне больше, понял?
Звонок в дверь стал каким-то спасением от почти неизбежной драки. За входной дверью стоял парень в форменной красно-зеленой рубашке. В руках он держал коробочки с китайкой едой и блокнот с адресами. Темный взгляд буквально на раз пробуравил Сонгю с головы до пят.
Ким предложил доставщику войти в прихожую и облизал пересохшие губы, с хитринкой рассматривая паренька. Ухена слышно не было. Забрав у него коробки и отдав деньги, он отложил все это на полку и, протянув руку, дернул парня на себя. Белая кожа того резко контрастировала с темными волосами. Тыльной стороной ладони он медленно провел по гладкой щеке. Послушный – можно брать голыми руками. Чувствовалось, что он растерян и это заводило еще больше. Сонгю готов был спорить на что угодно, что ему еще не приходилось трахаться с заказчиками. Красивое лицо, длинные ноги, чистая линия шеи, чумовой кадык.
Хотелось схватить его за плечи и искусать этот приоткрытый рот. Одновременно хотелось нежно поцеловать за ухом, и кожу возле воротника, и в уголок глаза. Изобразив один из своих самых соблазнительных взглядов, он сжал руку разносчика, и прижал ее к своему уже вполне оформившемуся стояку. Через пару секунд парень провел пальцами вдоль члена и восхищенно выдохнул.
- Как зовут? – ради приличия (хотя, какое уж тут приличие?) спросил Сонгю. - Мёнсу, - ответил тот, немного развратно облизав чувственные губы. А парень-то тоже был не промах. Когда он избавил его от рубашки и целовал то самое место, которое так хотелось, – у основания шеи, там, где только что был воротник, одновременно нащупывая пряжку ремня, рядом раздалось недоверчивое:
- Твою мать, Сонгю, я не могу поверить – ты собираешься трахнуть доставщика китайской лапши прямо в нашей прихожей?
Никак не среагировав на это заявление, он резко притянул Мёнсу к себе и поцеловал его по-настоящему, почти грубо, одним движением раскрывая губы и врываясь в гладкий рот языком. А парень, замерев на мгновение, стал решительно отвечать на поцелуй и даже вскинул руки Сонгю на плечи. Ким «пересчитал» пальцами позвонки под прохладной кожей и снова взялся за ремень. Пряжка звякнула, и парень уже сам подался ему навстречу. Ниже пояса он оказался совершенно гладким – только ровная, легко подрагивающая под его пальцами, кожа. Опустившись перед мальчишкой на корточки, он сдернул с него штаны вместе с трусами, поцеловал живот, скользнул пальцами вдоль члена, но тут же перебрался за его спину, к пояснице. Мёнсу тут же закрыл глаза, словно прислушиваясь к прикосновениям – губы на спине, пальцы на ягодицах. Соннгю знал, что сейчас видит Ухен. Поэтому совсем не удивился, когда услышал тихий шорох – то падали на пол домашние шорты, а через пару секунд его сосед сам опустился перед паренем на колени и почти до основания заглотил его член. Становилось жарко. Мёнсу, захлебываясь тяжелыми вдохами, сжимал и разжимал кулаки.
Теперь они все опустились на пол: Мёнсу, полностью голый, стоял между ними на четвереньках, над верхней губой выступили блестящие капли. Ухен сидел перед ним на коленях, широко разведя бедра, головка его члена мелькала между влажных губ. Он не прикасался к парню, видно, тот сам, сходу нашел нужный ритм. Гладкие щеки изящно поднимались и опадали в такт ровным движениям. Сонгю имел его сзади сразу тремя пальцами – отверстие подалось легко, впуская его. Иногда, когда он задевал согнутым указательным чувствительный бугорок, парень низко выгибался и едва слышно мычал. В последний раз разведя пальцы в расслабленной дырке, он приподнялся и, придерживая член, осторожно втолкнул в мальчишку блестящую от смазки головку. Тот тихо зашипел, и Сонгю замер, успокаивающе поводя ладонью по напряженной пояснице. С шумом втянув в себя воздух, Ким двинул бедра вперед, так резко и быстро, что яйца с размаху шлепнули о гладкую промежность Мёнсу. Тот легко вскрикнул сквозь занятый рот, от чего Ухен застонал. Сжимая скользкими пальцами подрагивающие гладкие бока, Сонгю выходил почти до конца, а потом вбивался до самого основания. Один раз подумал, что им неслыханно повезло с этим хорошеньким разносчиком. Пару раз не сдержался и неслабо приложил мальчишку по расслабленным ягодицам, оставляя на белой коже яркие следы. Тот, похоже был не против – только мычал и рельефнее выгибал спину. Еще-еще-еще. По шее от виска протянулась горячая струйка. Он подался вперед и поцеловал, а потом сжал зубами кожу между напряженных лопаток. Завел руку в пах и сжал колом стоящий член.
Первым кончил Ухен. Он как-то мучительно простонал сквозь прикушенную губу и прогнулся назад почти в колесо. Бедра рефлекторно несколько раз подались навстречу темной голове, потом он мелко задрожал и, наконец, замер. Взлохмаченная макушка еще какое-то время мягко поднималась и опускалась. Сонгю, желая подхлестнуть его, снова опустил раскрытую ладонь на порозовевшую от предыдущих ударов ягодицу. Оторвавшись от члена Ухена, тот дернулся, коротко всхлипнул и кончил Сонгю в руку. Горячие стенки стиснули Кима почти до боли. Он обеими руками смял влажные от пота ягодицы и тоже застонал. Ему вторили рваные всхлипывания Мёнсу.
Повалившись спиной прямо на пол, Сонгю улыбнулся в потолок. Кажется, их размеренная жизнь с Ухеном обещает стать более насыщенной и, что немаловажно, менее скучной. Темноволосый парень, лежавший между ними отлично впишется в эту безумную компанию.
зол во второй раз?Ээ..Короче, я никогда не увлекался Блоками, возможно их неимоверная крутость и брутальность меня спугнула в какое-то время. Но все же, просто захотелось написать, что это самый наглядный пример того, что одно слово, сказанное по неосторожности, стоит жизни. Несколько лет назад и случайно брошенный взгляд истолковывался как неуважение и служило причиной войны. Ну и тут понять же можно. Все мы люди, просто у некоторых порой в башке одна дурь)) Вот и мне говорят: "Язык твой - враг твой" (с) Ситуация самая наитупейшая, если честно. Теперь у меня выработалось 100%-ая неприязнь к человеку одного фандома. Это больные люди, они больны и ослеплены своей якобы "любовью" >< Зачем с каким-то реальным наслаждением втаптывать в грязь и так провинившегося айдола? Разве им ничего не говорят их искренние извинения? Почему-то родным и близким все прощают..